Украинцы в немецкой тюрьме

[karaul-family.livejournal.com]

Андрей из Хмельницкого; в 2001 году двадцатилетним переехал с женою во Франкфурт. Родился ребёнок, нашлась постоянная и чистая работа. Но в родном Хмельницком оставался "хвост": во время пьяной групповой драки погиб человек, а поскольку Андрей благополучно уехал заграницу, товарищи дружно указали на него как на виновника. Через несколько лет Украина подала на Андрея розыскные материалы в Интерпол, и после Рождества 2014 года он был задержан и препровождён в тюрьму. Спустя тринадцать лет благочестивой жизни в Германии.

Андрей - один из основателей, алтарник и постоянный жертвователь небольшого православного прихода Московской Патриархии во Франкфурте, существующего с 2004-2005 года. Первое время своей немецкой жизни он участвовал в службах РПЦЗ, имеющей во Франкфурте на Майне собственный храм, но после того как на 9 мая он, разодетый и с охапкою праздничной еды, пригласил после службы в трапезную всех прихожан, ему деликатно объяснили, что веселиться в этот день не готовы, а милая их сердцу РОА вообще является проигравшею стороною. И хотя нацизм им глубоко отвратителен, Андрею лучше молиться на приходах МП. Что он и принял к сведению.

Революционной Украине полгода было не до Андрея в застенках; нэнька не отвечала на официальные запросы ландсгерищта и взволнованные письма арестанта. Зато я был донельзя рад его соседству, потому что духовник Андрея (о. Николай Судоса, наставник франкфуртского прихода) раз в две недели исповедовал и причащал нас по очереди в комнате для свиданий. Лютеране и католики, естественно, располагали при тюрьме собственными площадями, однако для "ортодоксов" за их незначительным числом ничего специального не устраивалось. К слову сказать, брат о. Николая, протоиерей, преподаёт в СПбДА и читал нам что-то на епархиальных курсах, я его неплохо помню.

Я приехал в тюрьму 15 февраля, в самом начале "жёсткого майдана". Обо всём, что происходило на Украине, мы знали только из программ ОРТ для Европы, от канала ВВС и немецких телевизионных передач. По своим политическим убеждениям Андрей склонялся к "Украине без коммунистов", но категорически не принимал украинских националистов, Бандеру, Шухевича и т.д. Родина молчала до 1-й мобилизации, а затем с какою-то неприятной быстротою всосала в себя Андрея. Возможно, просто совпадение. Умный, сильный, толковый и рассудительный человек. Пока связи с ним нет.

Второго украинца тоже зовут Андрей. Коммерсант из Днепропетровска лет 32. Безукоризненно свидомый, участник майдана. Арестован по линии Интерпола вместо своего полного тёзки, обманувшего почему-то Индию на пару сотен тысяч евро. Просидел около 2-х месяцев, объявляя голодовки и агитируя русскоязычную аудиторию за Порошенку (апрель-май). Разобрались - отпустили.

Главные в любой тюрьме мира всё-таки уголовники и, соответственно, их "мелкоуголовные" интересы. А все национальные, политические, даже околовоенные споры ведутся здесь как бы "не по-настоящему" или "не в полную силу". Это везде так: я видел в самые жаркие времена на соседних "шконках" армян с азерами, "чехов" с русскими, таджикских "вовчиков" с "юрчиками". Поэтому двух украинских Андреев и меня можно было наблюдать ежедневно в течение часа вместе степенно гуляющими по плацу и сдерживающимися при этом изо всех сил.

Мы познакомились, хлестаясь в бадминтон (я когда-то "разрядник", он - любитель из подготовленных). Андрей достаточно образован, начитан, 3 языка + украинский, точка зрения обоснованная, силы и энтузиазм - через край. Настроен был жёстко, полностью доверяя Порошенке. Однако, надо признать, крови кацапов и москалей не жаждал, лишь бы тихо сидели в углу. Крещён в православие, но уже много лет протестант какого-то нераспространённого в Германии толка. Любопытно, что, по его словам, в майдановском "движе" протестанты занимали не последнее место.

К голодовкам немцы внимательны. Андрею его "хунгернштрайк" бесспорно ускорил движение бумаг, мне - решил частный вопрос. Причём, та "мелочь" ("верните, гады, крест и обручальное кольцо!"), ради которой я подал шесть (!) проигнорированных жалоб, волшебным образом была устранена на третий день объявленной мною голодовки. Тогда, кстати, я случайно услышал разговор полицаев про нас с Андреем, где звучало что-то вроде: "русские опять мутят". Тон был скорее доброжелательный.

Меня тронул его твёрдый и многослойно аргументированный антисемитизм. Было похоже на моего сына, когда тот тщательно перебирал все напасти, не позволившие ему вернуться домой к назначенному времени. Горячая убеждённость, я бы так это назвал.

Жаль было бы в него когда-нибудь прицеливаться. И я уверен, что он тоже не испытал бы радости, расстреливая пленного меня.